Мы не сильно погрешим против истины, если скажем, что одна из магистральных линий американской социологии XX века связана с идеями философа и социального психолога Джорджа Герберта Мида, который, среди прочего, в книге «Философия настоящего» говорил о том, что «мир — это мир событий», а «существующее включает в себя несуществующее». Эти философские рассуждения имеют значимое прикладное значение для изучения социальной жизни. Они приводят к заключению, что важны не только происходящие в своей объективной данности события, а то, что «не существует» физически и зачастую не может быть четко установлено и зафиксировано — наши представления, впечатления, отношение к происходящему и другим людям.

Внимательный анализ особенностей поведения человека и его социальной жизни повлиял на исследования Чикагской школы социологии, в которых изучались разные формы городской жизни: от устройства гетто и других городских сообществ до теории коммуникации, выстроенной на анализе газетных новостей как формы знания и социального взаимодействия. В дальнейшем в глубине Чикагской школы сформировался особый подход, называемый символическим интеракционизмом, теоретической разработкой которого почти единолично занимался ученик Мида — Герберт Блумер. С точки зрения символического интеракционизма, сталкиваясь с людьми и вещами, мы постоянно находимся в процессе интерпретации символов, скрытых в них. В этом же пространстве, наполненном символами, мы растём и постепенно учимся правильно их «декодировать». Символические интеракционисты проводили много времени в полевых исследованиях и результаты их работы чрезвычайно интересно читать.

Эрвин Гоффман также учился в Чикаго, и первые его работы ассоциируются с символическим интеракционизмом, хотя с самого начала своей академической карьеры он вёл себя достаточно самостоятельно и не всегда находил общий (академический) язык со старшими коллегами, в том числе и с научным руководителем. С другой стороны, его волновал всё тот же, общий для чикагцев круг вопросов о «прагматике» взаимодействий, а не о том, насколько они «истинные», «правильные» и т. п.

В русле этого противопоставления, во введении к книге «Анализ фреймов» Гоффман рассуждает, что игру футбольных команд совершенно противоположно оценивают и переживают болельщики этих команд, и решение о том, чья оценка истинна и кем именно являются участники этой совместной деятельности — футбольными болельщиками, примерными семьянинами, успешными банкирами или не менее успешными мошенниками (а это может быть один и тот же человек) — «для изучения совершенно не обязательно».

В своей первой книге «Представление себя другим в повседневной жизни» Гоффман подробно разобрал механику самовыражения людей в различных ситуациях и получения впечатлений об этом от тех, с кем они взаимодействуют. После этого Гоффман всю свою жизнь продолжал заниматься изучением взаимодействий лицом к лицу в публичных местах и приватных ситуациях, фокусируясь на отдельных деталях, разбирая разные элементы и предлагая близкие, но альтернативные друг другу схемы описания поведения и взаимодействия людей, собранных вместе. С другой стороны, он также много времени посвятил изучению способов контроля общества над личностью через процесс стигматизации, а также связанных с этим тотальных институтов (психбольниц, тюрем, интернатов) — мест, где контроль и подавление личности доведены до предела.

В нашем занятии мы предложим небольшой словарь основных понятий микросоциологии Гоффмана, которые можно найти в его книгах и статьях, переведенных на русский язык. Гоффмановская традиция играет на данный момент существенную роль в исследованиях медиа и интернета и этот ее извод остается совершенно неизвестным русскоязычному читателю. Мы обратимся к разбору некоторых из них в нашем задании. Словарь же, по замыслу, пригодится как тезаурус для построения конкретных теоретических рамок для наших исследований ютуба. При этом мы не разбираем наиболее общие и фундаментальные понятия вроде «событие» или «ситуация», потому что Гоффман использовал их в каждой своей работе и каждый раз придавал им новый теоретический оттенок, оставаясь, в общем-то, в рамках бытового языка.

Представленный словарь — это повод задуматься о том, как существующие правила, нормы, этикет, социальные и культурные контексты, устройство взаимодействия и специфика протекания ситуаций, связанных с ютубом, могут быть описаны через призму обычного поведения человека вне интернета.

Эта книга стала началом так называемого драматургического подхода в социологии и антропологии. Он основывается на способности индивида к «самовыражению» (а следовательно и способности производить впечатление на дру­гих), то есть принятию и исполнению роли в определенной ситуации, а также к двум разным видам знаковой активности — произвольному самовыражению, в процессе которого он даёт информацию о себе, и непроизвольному самовыражению, которым он выдаёт себя. В этом подходе Гоффман фактически доводит до предела теорию социальной роли, используя все возможные театральные метафоры от «воплощения в роль» до «сценических разговоров».

Передний план взаимодействия — это проявление активности перед конкретными зрителями и «стандартный набор выразительных приемов и инструментов, намеренно или невольно выработанных индивидом в ходе исполнения». Это индивидуальное исполнение воспроизводится регулярно в обобщенной и устойчивой форме, оказывая влияние на тех, кто является зрителями. В исполнение входят такие составляющие как: обстановка, которая включает в себя мебель и другие декорации, физическое расположение участников, а также другие составляющие фона, являющиеся своего рода реквизитом для производства действия. Эта обстановка рассматривается как неподвижная в плане географических перемещений, то есть человек не может исполнять конкретные действия, для которых неотъемлема данная обстановка, в другой обстановке. Таким образом возникает зависимость актора от объектов, которые вовлечены в его действие, действия фокусируются на объектах переднего плана и становятся привязаны к объектам.

Передний план связан с понятием зон и зонального поведения.

Зона переднего плана — это место исполнения роли, в ней работают правила приличия, вежливости и другие нормы, принятые в данной ситуации.
Зона заднего плана — это закулисье, где люди готовятся к исполнению роли в переднем плане или отдыхают от него, эта зона свободна от церемониала и правил, сковывающих эмоции и тело человека.

[…]

С управлением впечатления связано и поддержание индивидом экспрессивного контроля — способов управлять впечатлением, производимым на других во время исполнения «роли».

Подробнее о терминах книги «Представление себя другим в повседневной жизни» мы рекомендуем почитать здесь, а также здесь.

Эта книга не содержит такого цельного подхода как «Представление себя другим», она целиком посвящена подробному разбору одного важного вопроса: каким правилам подчиняется взаимодействие людей, находящихся в одном месте.

Мы с детства приучены вести себя определенным образом разными людьми: незнакомыми, малознакомыми, и близкими и в разных обстоятельствах: когда можно громко смеяться и радоваться встрече, когда можно бегать и прыгать, а когда сидеть спокойно и слушать, что говорит врач или учитель. Со временем мы расширяем репертуар возможных ситуаций и считается, что ко взрослой жизни овладеваем необходимым набором навыков, чтобы понимать, как принято себя вести в любой жизненной ситуации. Говоря обо всем этом слогом, принятым у социологов, можно сказать так: Гоффман предлагает нам ответ на вопрос о том, как устроен социальный порядок. И, в отличие от тех, кто считает, что в буквальном смысле порядок заложен в определенных объективных и внешних по отношению ко всем нам вещах — социальных институтах вроде государства, частной собственности, права и других, Гоффман предлагает очень простой ответ: относительное спокойствие нашей жизни и наша уверенность в том, что все будет происходить логично, коренится в наших повседневных взаимодействиях, в том, как мы себя ежедневно ведем в десятках и сотнях сборищ разного размера: от семейного завтрака через поездку в метро и деловые переговоры обратно к семейному ужину.


Несфокусированное взаимодействие — форма коммуникации, когда человек собирает о другом [присутствующем] информацию, бросая взгляд вскользь, не концентрируясь на чем-то одном. В основном, речь идет о некоторых телесных знаках, посредством которых человек даёт понять что-то о себе и своем представлении о происходящем. Гоффман пишет: «индивид может прекратить говорить, но не может прекратить коммуницировать». Этот тезис с Гоффманом охотно разделяют антропологи, однако социологическое теоретизирование Гоффмана приводит к выстраиванию целого каркаса концептов, которые призваны разграничить и детально описать эту форму взаимодействия:

Среди них, например, телесная идиома — это одинаково понимаемая всеми и значимая для всех участников совокупность жестов и других форм телесной экспрессии. Важно понимать, что речь не о жестах, понятных двум друзьям, а об устойчивой совокупности знаков, которые подаются нашим телом и которые достаточно однозначно понимаются всеми представителями общей с нами культуры.

Сфокусированное взаимодействие — форма коммуникации, при которой все участники открыто сотрудничают и поддерживают один фокус внимания. Самый идеальный пример — это разговор двух индивидов, когда они расположены друг напротив друга и ничего не мешает их коммуникации. Однако и в случае разговоров тет-а-тет, а уж тем более в случае более широкого круга участников, сфокусированное взаимодействие постоянно рискует расфокусироваться. Этим рискам, а также тому как поддерживается фокус посвящена значительная часть книги.

Более подробно с основными идеями книги и великолепными иллюстрациями к ним можно ознакомиться в этом видео. (Осторожно, в этом видео прекрасно буквально все, в первую очередь, лектор Михаил Соколов)

Эта книга — сборник статей и эссе разных лет, в очередной раз посвященных скрупулезному изучению человеческого взаимодействия. Основным фокусом здесь выступает церемониал, из которого состоят наши повседневные разговоры, а также разные ситуации, в которых происходит что-то незапланированное и неожиданное для участников.

Работа над лицом — это все действия человека, предпринимаемые им для того, чтобы соответствовать своему лицу и сохранить его в каких-то критических ситуациях. Лицо — это очень широко понимаемый Гоффманом «образ себя», определяемый через социальные характеристики. Лицу соответствует определенный набор чувств, эмоций, линий поведения. Грубо говоря, работа над лицом совершенно не касается содержания и главной цели совершаемого действия, но служит основанием для того, чтобы все прошло гладко и ровно.

Забавным примером того, как напряженно совершается работа над лицом может служить следующее видео (не забудьте включить субтитры!), вроде как высмеивающее «глупость» заказчиков и начальства в ситуации деловых переговоров. Однако если не обращать внимание на содержание коммуникации (явно очень смешное), а присмотреться к телесным знакам, которые демонстрируют участники взаимодействия, все выражает неудовольствие, все явно балансируют, чтобы не скатиться к открытому конфликту и прекращению взаимодействия, которое порой совершенно не устраивает их всех.

Это, пожалуй, самая необычная книга Гоффмана, в которой он совершенно по-новому пересобирает мозаику описания повседневных взаимодействий. Часто идею фрейм-анализа упрощают до простой мысли, что фрейм — это просто «определение ситуации». Однако новизна подхода Гоффмана состоит в том, что все наши взаимодействия определенным образом фреймированы, то есть заключены в определенные устойчивые контекстные рамки, материальные и нематериальные, которые неосознанно для участников делают ситуацию именно такой, какая она есть. Отличие от всех предшествующих теоретических построений Гоффмана в том, что роль и воля человека в определении ситуации оказывается гораздо скромнее, чем это было до этого. Взаимодействие происходит как в рамках «природных систем фреймов», которые определяют события как ненаправленные, бесцельные, неодушевленные, неуправляемые — «чисто физические». Социальные фреймы, напротив, обеспечивают фоновое понимание событий, в которых участвуют воля, целеполагание и разумность.

Одно из нетривиальных следствий состоит в том, что не бывает «просто» взаимодействия, все происходит в контексте, который является ключевым для определения того, что происходит. А уже из этого следует другая мысль: нахождение во фрейме выключает нас из других контекстов (читай: фреймов), поэтому даже самые необычные столкновения людей (принц и нищий, антрополог и абориген) в любом случае фреймированы определенным образом, иначе мы просто не можем говорить о взаимодействии. Это подталкивает нас к выводу, что наш бэкграунд, то, что в опросах называется социально-демографическими характеристиками (происхождение, уровень дохода и образования и т. п.) не оказывает прямого влияния на то, как мы будем вести себя. Естественно, наш опыт очень важен в том, какую позицию мы займем в ситуации и как будем вести себя, но это будет одна позиция из ограниченного набора возможных в этом фрейме.

Гоффман говорит о том, что первичные фреймы могут трансформироваться во вторичные системы фреймов или превращаться во что-то другое через процесс фабрикации или переключения, так, например, драка становится боксом, ограбление — учебной отработкой отражения ограбления, вызывание духов детьми — съемкой видео о вызывании духов. Подробнее о понятиях фрейм-анализа и о том, как его можно использовать для изучения самых неожиданных вещей, можно посмотреть тут и почитать тут.

Ike Picone, Impression Management in Social Media. pdf