Первую неделю трека мы начинаем жёстко, поскольку сразу же будем пробираться через теоретические тернии. Мы понимаем, что команда междисциплинарная и не все участники привыкли к таким текстам. Но всё же мы призываем вас вместе с нами попробовать совершить это мозгодробительное путешествие в мир философии и в конце недели поделиться своим опытом.

Чтобы облегчить эту задачу, мы написали два коротких теоретических обзора. Первый отсылает нас к истории и задает вопросы — он посвящен феноменологии тела. Второй посвящен главной теме недели — постфеноменологии. Оба текста можно прочитать чуть ниже:

1. «Осязающее тело: феноменология границы», Сергей Шевченко
2. «Постфеноменология», Елена Соколова

Но в качестве основного занятия на этой неделе мы предлагаем вам обратиться к источникам и прочитать на выбор один или несколько оригинальных материалов по постфеноменологии. Познакомиться с полной библиографией можно здесь.

В субботу мы встречаемся в видеочате в 11:00 по Москве — знакомимся, обсуждаем теорию и опыт, устраиваем Q&A.

Приятного путешествия!

Думаю, с этим бы согласился Эдмунд Гуссерль, основатель развивающегося и поныне феноменологического проекта, <в двух словах> предполагающего философское рассмотрение прежде всего феноменов сознания — прежде всего, собственного сознания. При этом важно, что с одной стороны феноменология почти смыкается с мистическими или медитативными практиками — там, где речь ведётся об отбрасывании «естественной установки» обыденной жизни, ставя под сомнение саму «данность» нам мира. С другой стороны — регулятивным идеалом для Гуссерля всегда оставалось движение к «философии как строгой науке». О научной строгости Гуссерль получил основательные представления ещё в молодости, во времена его математических изысканий. Одним из его учителей был основоположник современного матанализа Карл Вейерштрасс — человек, умевший резко натягивать поводья своей интуиции. В этом ключе строгости Гуссерль и подошел к изучению первичного опыта сознания, который предшествует «объективному» опыту и естественных наук, и повседневной жизни.

«Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое тело; если бы я захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю», — так, перефразируя Августина Аврелия, вероятно, можно передать основной посыл феноменологического философствования о теле. Речь о том, что тело дано нам до концептуального опыта, и роль его в конституировании нашего жизненного мира, возможно, не менее фундаментальна, чем у <рассмотренных как априорные> пространства и времени. Именно поэтому для вопрошания о теле необходима особая настройка нашего восприятия. Слепцы ощупывали слона и по-разному его концептуализировали, Эдмунд Гуссерль начинает с того же.

П.П. Гайденко цитирует «О душе» Аристотеля, у которого тело не ощущает само по себе, а выступает, «медиумом, связывающим между собой осязаемый предмет с осязающим органом». «Плоть есть необходимо приросшая к органу осязания среда, через которую происходит множество ощущений», — пишет Аристотель.

Гайденко считает, что такое отодвигание границ самости тела внутрь содержит зачатки оснований современной нейронауки. Но отказавшись таким образом от поверхности тела как границы самости, можно оставить и позиции, занятые и в периферических нервных пучках, и в «древних» отделах головного мозга (продолговатый мозг и мозжечок), дойдя наконец до декартовской «шишковидной железы» (органа, по Декарту соединяющего духовное и протяженное/материальное), которая тоже в итоге служит медиумом между телесным (ощущающим средством приема сигналов и средой их консолидации и обработки) и духовным (местом, где ощущениям приписывается интенциональные характеристики).

Остановимся пока на телесной физике. Гуссерль, конечно, на ней не останавливался, но «в первой книге «Идей» «тело» остается, прежде всего, физическим телом; благодаря свойству быть центром ориентирования, оно отнесено к особому региону бытия, совмещающему в своей выразительной конституции материю и форму».

Те, кому интересно более глубоко взглянуть на эволюцию взглядов Гуссерля от телесной способности ощущать через до-эмпирическую нередуцируемость тела к его роли в пространстве интерсубъективности, могут обратиться к диссертации А.А. Чикина, автореферат которой процитирован выше.

Медиальность тела, преодолённая Гуссерлем в самом начале через отказ от противопоставления присутствия тела в чувствах и чувства тела, вновь возникает в поздний период его мысли через проблему перекрытия одного тела другим (тел Я и Другого). «Гуссерль также говорит о перенесении способностей живого тела на мир и предметы в нем. Предметы мира воспринимаются изначально как живые тела, потому что только как живые тела они могут нести в себе смысл данности единичности для общности». [Чиркин, 2014]

Из только что описанной дуальности тела как осязающего и осязаемого можно вывести, как это делает Михаил Эпштейн, возможность новой хаптической (т.е. осязающей, а не видящей или слышащей) философии. Слепоглухонемой ученик Э. Ильенкова А.В. Суворов раскрывает роль тела в задании онтологических регионов, регионов того, с чем мы имеем дело как с находящимся «под рукой», в субструкции <образа> реальности. Но возможен и немного другой вектор вопрошания: попробуем, не отказываясь от материальности биологического тела, наконец выйти за границы «физики» тела и выйдя в пространство интерсубъективности, совместить медиа-среду интернета и медиа-среду тела, чтобы спросить:

a) Если ничто не мешает сжать агентность тела до шишковидной железы — что мешает расширить её до системы: клетки нашего тела + микробиом, т.е. бактерии и простейшие, живущие на (и в) наших телах.

Кстати, Национальный институт здравоохранения США предпринял движение в эту сторону в 2008-м, тогда расширение границ тела обошлось в 115 млн долл. Микробиота конституирует наши ощущения постоянно и уж точно более радикально, чем касающиеся левой руки правая (она производит запахи и заставляет почесаться, вызывает и гасит воспаления, выбрасывает доступные организму питательные вещества и last, but not least биологически активные молекулы, в том числе влияющие на нашу фигуру и настроение). Включена ли в границы тела инсулиновая помпа? <Наверное, да — как вынесенная на поверхность искусственная поджелудочная.> И если она включена в границы тела, то придётся включить туда же гипотетический (пока не созданный) сэлф-трекер, оценивающий уровень метаболитов в крови, и заказывающий исходя из этих данных еду в кафе или для наполнения домашнего холодильника, или с ним что-то не так?

b) Есть ли нечто, что мешает протяжённому в медиа-среде телу потерять непрерывность — отпочковавшаяся таким образом часть вновь станет <пусть более сжатым> целым. Обычно касанию приписывают подлинность в том смысле, что не может быть образа касания. В мире осязания невозможна платоновская пещера. С другой стороны, сам по себе царапающий спину длинный ноготь мертв и неотличим от накладного ногтя — значит, и переданные в фейсбуке <через специальный жилет> объятия не создают нового онтологического региона. Эти переданные объятья для обнимаемого подлинны, они отнюдь не образ объятий.

Постфеноменология: что это такое?

Постфеноменология – это современное направление STS, исследующее отношения человека и технологий. Оно возникло на основании работ американского философа, профессора нью-йоркского университета Stony Brook Дона Айди, вокруг которого образовалось сообщество исследователей из разных стран и дисциплин [Selinger 2006]. Сам Айди продолжает активно заниматься этой темой уже более 40 лет, в качестве свежего примера можно привести прошлогоднюю конференцию в области STS — крупнейшую международную 4S, где постфеноменологии было посвящено 3 дня и 5 панелей, во время которых обсуждались такие темы как научное восприятие, медиа и дизайн, опосредованные пространства (mediated spaces) и опосредованные тела (mediated bodies).

В рамках феноменологического подхода к отношениям тела с технологиями ещё до Айди обращается Мерло-Понти. Он приводит в качестве примера то, что человек, который учится печатать, «интегрирует пространство клавиатуры в свое телесное пространство» [Мерло-Понти 1999, с.194], и акцентирует внимание на пережитках картезианского дуализма, бытующих в науке по сей день: «приобретение навыка как реорганизация и обновление телесной схемы создает серьезные затруднения классическим философским доктринам, для которых синтез всегда является синтезом интеллектуальным» [Там же, с.191]. Но Айди интересен нам тем, что он целенаправленно фокусируется на феноменологии техники, рассматривая весь «спектр и разнообразие человеческого опыта технологий» [Ihde 2009, p.42].

В статье 1975 г. Айди говорит о «феноменологии отношений человека и машины как основе последующего понимания фундаментальных возможностей, которые появляются в технологической культуре» [Ihde 1975, p.267] и ставит вопрос о технологическом существовании как «о способе бытия-в-мире», потому что «мы живём и движемся и ведём наше существование среди машин» [Ibid, p.279]. Он определяет постфеноменологию как «модифицированную, гибридную феноменологию», её развитие, обеспечивающее «более глубокое феноменологическое понимание воплощения и человеческого активного телесного восприятия, а также динамическое понимание жизненного мира» [Ihde 2009, p. 23].

В истоках постефеноменологического направления Айди обращается к философии технологии, но ему крайне важен непосредственный опыт [Ihde 1979, p.3], который разворачивается в отношениях человека с технологиями и, таким образом, он приходит к феноменологии техники: instrumentation [Ibid, p.16], technic [Ihde 1990]. В его работах можно найти упоминания «присутствия в отношениях», что вполне соответствует реляционной онтологии, на которой основывается постфеноменологический анализ: «в любом наборе отношений человека и технологий моделью будет та, что относится к онтологии отношений между [человеком и технологией]» [Ihde 2007, p.43–44]. На этом основании Айди постулирует положение о «со-конституции людей и их технологий»: «технологии трансформируют наш опыт мира и наши восприятия и интерпретации мира», трансформации не-нейтральны, а технологии – мультистабильны [Ibid.].

Еще одной особенностью постфеноменологического подхода является эмпирический поворот: «конкретные эмпирические исследования технологий во множественном числе» [Ihde 2009, p.23]. Среди работ Айди и его последователей можно найти разные исследования сенсорного опыта: аудиального или визуального [например, Ihde 1998b, 2007].

На что полезно обратить особое внимание?

Типология отношений

Постфеноменологическая типология отношений между человеком и технологиями, изложенная Айди в нескольких работах [Ihde 1975, 1979, 2009 и др.], включает в себя четыре базовых типа:

• Отношения воплощения (embodiment relations);
  
• Герменевтические отношения (hermeneutic relations);
  
• Отношения несхожести (alterity relations);
  
• Фоновые отношения (background relations).

П.-П. Фербеек обращает внимание на выделение Айди восприятия как опосредованного (mediated) и не опосредованного (unmediated) опыта. Он относит первые два типа классификации к отношениям опосредования, определяя их как «отношения с артефактами, в которых они опосредуют отношения людей с их миром» [Verbeek 2005, p.125].

Простым примером отношений воплощения, когда технологии включаются в опыт, изменяя телесно-чувственное восприятие, могут быть очки. Фербеек отмечает возможность проницаемости подобных технологий: «Когда я ношу очки, я смотрю не на них, а сквозь них на мир. Я надеваю очки; они исчезают из моего восприятия» [ibid]. Такие отношения воплощения могут рассматриваться в плоскости расширения (enhancement), или наоборот, редукции (reduction) опыта, но конкретные примеры технологической трансформации иногда не могут трактоваться однозначно в ту или иную сторону.

В качестве примера второго набора опосредованных отношений, герменевтических отношений, когда «мир воспринимается не через артефакт, а посредством его», и ему требуется интерпретация, он приводит градусник [Ibid, p.126]. Постфеноменология исследует «фундаментально опосредованный характер» таких отношений, когда между субъектом и объектом нет прямой связи [Rosenberger, Verbeek 2015, p.12]. Здесь может возникать потенциал для совершенно нового типа знания, в качестве современного примера можно привести self-tracking [Ibid, p.151].

Отношения несхожести «вовлекают технологии как таковые как квази-объекты или квази-других» [Ihde 2009, p.42]. По мере развития технологий количество кейсов этого типа, представляющего, по сути технологического «другого», продолжает расти. Гаджеты, робототехника, программы, чат-боты и прочие ассистивные технологии — всё это может становиться предметом исследования для постфеноменологов [например, Wellner 2014].

Фоновые отношения относятся к ситуации, когда технологии — это «просто часть нашей среды» [Ihde 2009, p.42].

Попытка соотнесения конкретного эмпирического материала с приведенной типологией может оказаться интересной, а результаты неожиданными — могу об этом судить по собственному примеру исследования Pokemon Go.

Экспериментальная феноменология

Феноменология трансформирует модернистскую традицию — то, что воспринималось прежде как «present to the mind», в феноменологии взято за настоящее поле возможных данных, феноменов. [Ihde 2012, p.11]. Экспериментальная феноменология по Айди базируется на этом положении и включает следующие правила проведения исследования:

• Присутствовать (attend) при возникновении феноменов, когда они появляются;
  
• Описывать, вместо того, чтобы объяснять;
  
• Выравнивать (equalize or horizontalize) все феномены в их непосредственной данности, считать их одинаково реальными;
  
• Выявлять инвариантные или структурные особенности феноменов.

Тема присутствия проявляется как в теоретических основах феноменологии, так в эмпирическом анализе телесно-чувственного опыта. Так, Айди говорит о феноменологии как о философии присутствия [Ihde 2007, p.25], определяя её как статику основанного на опыте присутствия (experiential presence) [Ibid, p.26] или на опыте непосредственности (experiential immediacy) [Ibid, p.27], а также как о «радикальном эмпиризме» и соответствующей ему цели «изолировать, описать и распознать структуры непосредственности или выполнимого эмпирического присутствия» [Ibid, p.25], когда «феномен "появляется" в его исполняемом или интуитивном присутствии» [Ibid, p.29]. В эмпирическом присутствии он различает «опыт концепции» и «телесное присутствие» [Ibid, p.26].

В одном из сборников, посвященных постфеноменологии медиа, Айди также уделяет внимание критическому подходу, который связан одновременно с осознанностью и ответственностью. На примере интернета и распространения персональной информации — видео, которые можно легко записать и выложить, но бывает крайне трудно удалить — он говорит об изначальной асимметрии. Именно поэтому «критический пользователь — это осознанный пользователь», который во время «покупок» руководствуется принципом «Покупатель, будь осторожен!», что, впрочем, по мнению Айди, «ничем не отличается от роли философии в любом новом предприятии» [Eede et al. 2017, p.xii].

Тело в постфеноменологии

Постфеноменолические работы, посвященные телесности, исследуют различные концепции тел: как телесность феноменологического living body, так и и культурных конструктов, связанных с телом, к которым относятся технологические аспекты воплощения.

По словам Айди, «наши случайные встречи с изменившимися технологиями происходят не только посредством мышц или телесной силы; они сталкиваются с гораздо более широкими и более глубокими представлениями о том, кто мы есть <…> включают в себя весь спектр наших желаний и фантазий» [Ihde 2001, p.xii].

Говоря о нетехнологической виртуальности, Айди описывает свой опыт преподавания феноменологии и эксперименты с использованием образов, «гуссерлевской тактики». Например, он просил класс «представить себе то, что они на самом деле не сделали, но хотели бы сделать, а затем начать критическое феноменологическое описание этого воображаемого действия» [ibid, p.4]. Получая в ответ вариации на тему полета с примерами, заимствованными из прыжков с парашютом, Айди обнаружил два набора паттернов, которые обозначил как телесный, embodied, и бестелесный, disembodied, режимы парашютного прыжка, и отметил, что каждая из перспектив является возможной.

Технологическим виртуальным телам посвящена статья, где Айди пытается с помощью постфеноменологической перспективы ответить на спекуляции и связанные с ними страхи вокруг технологий виртуальной реальности, такие как перспективы вытеснения или замены того, что называется «реальной жизнью». В статье он рассматривает виртуальные тела в отношении живых тел, lived bodies в терминологии Мерло-Понти. Он говорит о расширении того, что он называет «here body», и о том, что технологии могут «радикально трансформировать ситуацию, включая чувство собственного тела» [Ihde 1998a, p.352]. При этом он также обращается к существованию нетехнологической виртуальности, к степеням виртуальности и воображению технологических полиморфных возможностей, к виртуальному телу как техно-фантазии, и заканчивает статью тем, что «VR «тела» тонкие и никогда не достигают объемности плоти»:

Тело и технологии чаще всего воспринимаются отдельно друг от друга, примерно как «теплое и самокат», как выразилась Тома Нуэво, которая разрешила мне процитировать её. Постфеноменология полезна нам тем, что уже несколько десятилетий группа исследователей пытается интегрировать эти явления как в теории, так и в исследовательской практике, потому что и тело, и технологии составляют существенный опыт нашей жизни. Более того, достаточно часто они делают это вместе. Интересными и ресурсными идеями могут оказаться перспектива изучать не сами технологии, а отношения с ними или посредством них, качество и трансформацию опыта, соотношение реальностей и различных тел, сборку и взгляд «изнутри», а также многие другие аспекты.

Мы построили практические задания таким образом, чтобы они соотносились с перечисленными выше фокусами. Но если феноменология вас увлечет так же сильно, как и меня, то не останавливайтесь, ищите новые идеи и поделитесь, пожалуйста, своими соображениями в эссе.

В библиографии можно посмотреть список материалов, которые мы предлагаем вам для чтения, он немного отличается от списка того, что на я ссылаюсь в этом тексте. Возникающие вопросы и соображения можно писать по ходу их возникновения в наш телеграм-чат.

Есть три раздела, на которые мы хотели бы обратить внимание в рамках курса: общая теория, экспериментальная постфеноменология и тело в постфеноменологии.

В части, касающейся общей теории, мы приводим несколько материалов разного объема на выбор, в зависимости от имеющегося у вас времени и желания. Все материалы, ссылки на которые не указаны в названии, можно найти в этой папке.