Мы начали новый сезон кружка. За прошлый год мы поняли, что многие вещи, которые нам хочется обсуждать, связаны не только с исследованиями интернета и соцмедиа, но и с исследованиями вообще. Поэтому для первой встречи мы организовали дискуссию о разных видах исследований. К нам пришли люди из академии, «Красного креста», независимые исследователи, преподаватели Вышки. Вместе с ними мы пытались понять, зачем же все эти исследования. Было холодно и сложно с аудиториями, но мы справились, все обсудили, а теперь в этой рассылке вводим в курс дела пропустивших и напоминаем суть встречи пришедшим.

Предпосылка к разговору была такая: мы все пишем курсовые и дипломы, а зачем мы это делаем — непонятно. Не каждый после университета идет в науку, и все эти усилия над квалификационными работами идут в пустоту. Или нет? А что делать, если исследовать хочется, а быть в академии — не очень? А есть ли вообще разница между академией и независимыми исследованиями и где тут место коммерческим?

Вот несколько идей о том, что такое хорошее исследование:
Лена Гудова, исследователь ЛЭСИ и преподаватель Вышки, говорила о том, что хорошее исследование — социально значимо. В частности, оно может давать голос тем, у кого его не было, например, маргинализированным или ущемленным группам людей. Да и в целом исследования, которые позволяют узнать больше об обществе во всех его тысячеликих проявлениях — дело важное. Ещё Лена считает важным социологическое воображение (и не только социологическое, но когда объяснения сложного проблемного явления можно было найти и обосновать с помощью исследовательских методов). Это позволяет людям увидеть, что вещи не так просты и имеют далеко идущие последствия. Например, Лена рассказала об исследовании ирано-пакистанских кулинарных книг, через которые изучался военный конфликт и отношения к нему. Эта работа небезразлична своим авторам, и в этом — драйве, жажде узнать и понять —, по мнению Лены, один из ключевых моментов классности вашего исследования: изучение волнующих вас вопросов можно попробовать экстраполировать на общество, и бац! появляется новое фундаментальное знание о нашем с вами мире (Полина занудно предупреждает, что может и не получиться).

Исследователь МИСКП Костя Габов сказал, что у исследователя вне академии есть два пути, чтобы делать что-то интересное: заниматься развитием метода (как Дмитрий Рогозин, например) или параллельно быть теоретиком (как Стив Фуллер, например).

Независимый исследователь Костя Филоненко говорил, что хорошо, когда исследование изменяет картину мира — при этом одновременно и у заказчика/читателя, и у исполнителя. При этом слишком сильно менять картину мира не надо. Только чуть-чуть. Референс для такого исследования — интересная научно-познавательная лекция, когда вдруг за полтора часа лектор успел рассказать вам что-то такое, после чего вы вышли с занятия капельку другим человеком. Например, Костя рассказал об исследованиях Анны Саранг. Например, её исследование о наркотиках.

Ада Быковская из «Красного Креста» описывала исследования с позиции заказчика, но не простого, а пришедшего из академического мира. Поэтому её критерий — чтобы исследования корректно отражали действительность и были полезными. В частности, Ада привела в пример исследования «Красного Креста», которое провели после того, как они несколько лет подряд делали в разных странах программы развития гуманистического отношения у старшеклассников. Почему они это делали? Чтобы люди не совершали военных преступлений, не убивали гражданских, не применяли пытки, если окажутся в военных силах. Но исследование показало, что эти программы не сработают, так как люди на войне руководствуются совсем другим: тем, что делают вокруг них (peer pressure) и тем, что говорит командир. После этого исследования Красный крест изменил свои программы!

Катя, студентка ФГН ВШЭ, направления истории, предложила аналогию с искусством. Как и в искусстве, в исследованиях можно стремиться к искренности или истинности. Стремиться к истинности — значит изучить традицию, жанр, предшественников, снабдить картину ссылками на предшественников и теорию. Искренность — независимо от традиции делать искусство, следовать за внутренним чувством. В исследованиях, и академических, и не очень, могут быть оба эти стремления, но мы привыкли ассоциировать академическое — с стремлением только к истинности.

Александр Исавнин из Роскомсвободы критично напомнил всем нам, что ещё у исследования есть этика и политика, но об этом мы решили поговорить на следующих встречах кружка.

А ещё Полина Колозариди и Костя Габов поспорили в конце о том, возможно ли независимое исследование. Костя уверен, что нет, Полина — что да. Что это значит? Полина объясняла свою позицию тем, что люди с исследовательскими скиллами появляются после окончания университетов. Но на рынке они не всегда делают исследования, не всегда делают то, что хотят. И значит, нужно и возможно не только следовать определённой логике (в бизнесе или университете), но и продумывать свою, объединяясь с такими же. Тут все привели в пример клуб любителей интернета и общества, а также кружок, и на этом мы закончили.
А пока Эмма писала этот обзор, она сформулировала вот что:

«Есть ощущение, что хорошее, классное исследование — то, которое оказывается воспринятым. Если вы работаете внутри академии, ваш язык, предмет и цель исследования могут отличаться от тех работ, что делают независимо или на коммерции, и это абсолютно нормально. В коммерции, в свою очередь, могут быть необходимы графики и таблицы, которые академии или независимым исследователям покажутся до ужаса скучными, но эти вещи — структурно и смыслово важная часть работы, которая позволит исследованию быть полезным и понятым.

Мы не призываем вас делать идеальные работы. Мы не предлагаем вам принимать сторону академии или коммерции. Мы хотим, чтобы в исследовательском бардаке стало чуть чище, слова стали чуть понятнее, а ориентиры на „хорошее" и „плохое" исследование чуть виднее».